Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
В нескольких шагах от него стоял Лю Цингэ, ладонью зажимая сомкнувшийся на мече кровоточащий кулак, сквозь прорванную кожу которого виднелись кости.
Хоть лицо заклинателя позеленело, ему удалось сохранить самообладание – подняв твердый взгляд на сидящего на платформе Ло Бинхэ, он выплюнул:
– Ублюдок.
Несмотря на ранение, Чэнлуань в его руке прямо-таки светился от переполняющей его духовной энергии, наливаясь жаждой убийства. Шэнь Цинцю встревоженно переводил взгляд с одного на другого. Осознав, куда направлен меч Лю Цингэ, Шэнь Цинцю в очередной раз почувствовал, как жалкие остатки его устоявшихся представлений о мире рассыпаются к чертям.
Правая рука Ло Бинхэ покоилась на его верном клинке Синьмо, сверкающее белизной лезвие которого уже наполовину покинуло ножны, левая же сжимала в объятии человеческое тело.
Вернее сказать, труп: голова свесилась набок, безвольные конечности болтаются плетьми. Оно было облачено лишь в тонкие нижние одежды. Сползший с плеч ворот обнажил часть белой, словно бумага, спины.
– Что ты наделал? – прохрипел Лю Цингэ.
Очевидно, этому видению теперь предстоит преследовать его до самой смерти. Когда Чэнлуань проломил проход, зал казался пустым, за исключением скопища теней за окружающим платформу занавесом. Разумеется, Лю Цингэ ожидал найти там Ло Бинхэ, но и подумать не мог, что тот будет не один!
Приподняв брови, Ло Бинхэ перехватил обмякшее тело, прижимая его крепче к груди.
– А что я такого сделал?
От этого зрелища Шэнь Цинцю утратил дар речи. Оба – а именно, живой человек и труп – были едва прикрыты одеждами, словно только что кувыркались в кровати – с какой стороны ни посмотри, это было просто до ужаса стремно!
Не произнося ни слова, Лю Цингэ сделал выпад. Так и не успев расчехлить Синьмо, Ло Бинхэ отбил удар ножнами, без труда уклонившись от волны убийственной энергии. Заслонив собой тело, он повернулся к противнику с искаженным от ярости лицом.
Лю Цингэ также осознал, что применение боевой энергии меча в столь маленьком помещении может повредить тело, так что, зачехлив клинок, принялся сражаться с Ло Бинхэ, используя лишь духовную ци.
На протяжении этой жестокой схватки одежды тела, которое Ло Бинхэ продолжал заслонять собой, придерживая за плечи, вовсе сползли, так что его ладонь легла на голую кожу. При виде этого глаза Лю Цингэ налились кровью:
– Бесстыдник, что бы там ни было, он ведь все еще твой наставник!
– Будь это кто-то другой, разве стал бы я это делать? – невозмутимо отозвался Ло Бинхэ.
Окружившие павильон адепты Хуаньхуа созерцали разворачивающуюся перед ними сцену с отвисшими от изумления челюстями. Ло Бинхэ, однако, вовсе не обращал внимания на посторонних, всецело сосредоточившись на схватке с Лю Цингэ. Сгустившаяся вокруг них духовная энергия прямо-таки кипела, то и дело выстреливая во всех направлениях. Выражения лиц противников делались все более яростными, так что никто из адептов не осмелился бы приблизиться к ним из страха попасть под горячую руку [9].
Ну а Шэнь Цинцю, в свою очередь, не настолько этого страшился, чтобы оставаться сторонним наблюдателем.
…Чересчур, все это, вашу мать [10], чересчур!
Каким бы буйным ни было воображение Шэнь Цинцю [11], он никогда не мог себе представить, что однажды станет одним из действующих лиц этой извращенной игры. Тот, кого сжимал в объятиях Ло Бинхэ… он ведь мертв, правда ведь? Уж он-то может быть уверен в этом на все сто – ведь это его собственное тело!
Это уже вышло за рамки случая: «если подумать, то это просто ужасно [12]» – тут и думать нечего, все хуже некуда!!!
И все же, хоть ему становилось дурно от одного взгляда на все это безобразие, он не забыл, зачем сюда явился.
Ведь, помогая Лю Цингэ, он тем самым поможет и самому себе (во всяком случае, своему подвергшемуся надругательству телу!)
Когда Шэнь Цинцю беззвучно скользнул за спину Лю Цингэ, тот подумал было, что к нему с тыла подбирается еще один неприятель, и, оскалясь, приготовился оглушить нового соперника, но тут на его спину легла ладонь, через которую в меридианы хлынул плавный, но мощный поток духовной энергии.
И что-то в этом потоке показалось ему смутно знакомым.
Теперь перевес был на стороне Лю Цингэ, однако тот не стал бросаться в бой очертя голову, вместо этого украдкой покосившись за спину. Его глазам предстал лишь размытый образ, словно скрывающий под собой истинную внешность [13].
– Кто ты? – неслышно шепнул Лю Цингэ.
Шэнь Цинцю не ответил, усилив поток энергии – два потока слились воедино. Хоть Ло Бинхэ выдержал удар, пройдя сквозь него, волна боевой энергии ударила по трупу в его руках – заклинатель был способен рассеять ее, мертвое тело же – нет. Не отпусти его Ло Бинхэ, оно бы просто-напросто взорвалось, так что все, что ему оставалось – разжать объятия. Тело тут же отлетело, отброшенное волной духовной энергии.
Ло Бинхэ не сводил с него глаз, на его лице появилось выражение какой-то растерянной беспомощности. Шэнь Цинцю попросту не мог вынести этого зрелища [14]: казалось, его ученик вернулся в детство, когда у него силой отнимали все, что он любил.
Видя, какой оборот принимают события, несколько адептов хотели было вмешаться, но Ло Бинхэ гаркнул на них:
– Не трожьте! – стоило ему взмахнуть рукавом, как с той стороны послышались крики боли. Тогда Шэнь Цинцю остановил текущий в тело Лю Цингэ поток энергии и, легко оттолкнувшись от пола, приземлился перед телом, подняв его на руки.
Ощущение от собственного трупа в руках было мало сказать, что странным. Шэнь Цинцю быстро оглядел свое тело придирчивым взором: лицо и конечности все еще сохраняли естественный розоватый цвет, так что не было заметно ни малейших отличий от спящего глубоким сном человека, за исключением того, что он не дышал.
Когда человек умирает, разрушив свою душу, вся его энергия испаряется в тот же миг, а значит, ничто больше не защищает тело от разложения. За пять лет даже все ледники мира не сохранили бы труп в подобном состоянии. Тело не источало характерного запаха трав, так что дело было явно не в бальзамирующих средствах – оставалось неясным, что за метод использовал Ло Бинхэ.
Шэнь Цинцю вовремя вынырнул из этих размышлений, чтобы уклониться от удара, способного расколоть гору. Оглянувшись, он увидел, что к нему прикован взгляд Ло Бинхэ, в глазах которого полыхает прямо-таки безумная ненависть. Лишь тогда Шэнь Цинцю заметил, что одеяние вовсе сползло с тела, обнажив его на всеобщее обозрение. А учитывая, как он касался его и разглядывал… должно быть, то еще было зрелище.
По-быстрому натянув на тело одежды, он поспешил перекинуть этот «горячий камень» Лю Цингэ с криком:
– Лови!
Ло Бинхэ явно собирался отобрать тело, но маневр Шэнь Цинцю предупредил его намерение. Изначально заклинатель опасался, что бывший ученик воспользуется циркулирующей по его телу кровью священного демона, но Ло Бинхэ то ли обезумел от ярости, то ли потерял способность соображать от беспокойства – так или иначе, он не воспользовался своим главным козырем. Лю Цингэ одной рукой подхватил тело, другой призвав Чэнлуань, и без труда пробился сквозь заслон из адептов Хуаньхуа. Когда рука Лю Цингэ непроизвольно коснулась обнаженной кожи, прохладной и гладкой, его словно ударило током, заставив замереть в потрясении. Как ни возьмись за это тело – все выходило неприлично, так что Лю Цингэ едва удержался от искушения бросить его вовсе. Поборов этот слабовольный порыв, он снял собственное верхнее платье, причем полы затрепыхались на ветру, подобно белоснежным крыльям, и завернул тело. Следующий за ним Чэнлуань послушно парил у его ног.
Зрачки Ло Бинхэ стремительно налились красным. Павильон Волшебных цветов сдетонировал подобно банке с динамитом: мощный выплеск энергии с грохотом разворотил стены.
Помимо вихря гравия, разлетающихся булыжников и повалившихся наземь людей, были еще два предмета, издавших при падении чистый металлический звон – два меча, как убедился Шэнь Цинцю, едва к нему вернулась способность четко видеть.
